мемори

Поминальная молитва (воспоминания о спектакле Артёма Рудого)

Режиссер Владимир Львович Гурфинкель ставил у нас этот спектакль примерно в пятый раз за свою жизнь. А после нашего театра - и с другими коллективами.

Очень смешно началась репетиция с ним. Это был первый спектакль Гурфинкеля в Красноярске. Нам его представили, он был первым режиссером в моей жизни моложе меня по возрасту. Очень серьезное лицо было у него. Тишина. Все ждем. Пауза, пауза… Вдруг Гурфинкель, подняв голову к потолку, говорит:

- На моей могиле, я прошу вас, не оставляйте цветов… Я не хочу, чтобы на моей могиле плакали… Если кто вспомнит меня, пусть лучше со смехом вспомнит, чем со слезами.

У меня пошел холодок по коже. Думаю: с чем к нам обратился молодой парень-режиссер. О чем он думает? Причем, он настолько проникновенно об этом говорил.

Пауза.

- Шолом-Алейхем.

Оказалось, это эпиграф к этой пьесе Шолом-Алейхема.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рядом с этим спектаклем, во всяком случае, по моим воспоминаниям, ни один другой нельзя было поставить по его силе, славе, по его легендарности, по мощности! Его смотрели помногу раз…

Сейчас по мотивам этой пьесы в Музкомедии идет спектакль «Скрипач на крыше», Наталья Горячева там играет жену Тевье. А у нас жену играли Людмила Михненкова и Тамара Семичева, наши заслуженные артистки.

Как-то рассказывали хохму, которую услышали от зрителей. Один зритель спрашивает другого:

- А «Поминальная молитва» - это про что?

Другой отвечает:

- Да там еврейские хохмы.

Я так умилялся… Но сразу понятно, что это про евреев, и они там хохмят :) Евреи, они ведь ко всему относятся с юмором, и, в первую очередь, к себе и к своим драмам и своим собственным переживаниям.

Первый акт спектакля, он весь смешной. Первый акт - смех, второй акт - слезы. Просто второй такой сильный, что все помнят «Поминальную молитву» именно как трагедию. Зато в первом акте превосходный юмор Григория Горина. Есть книга Шолом-Алейхема «Тевье молочник», а Григорий Горин по ее мотивам написал пьесу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Просто концертная сцена есть в первом акте, когда Лейзер-Вольф (Виктор Васильевич Питерский), пожилой анатовский мясник приходит к Тевье (Валерий Аркадьевич Дьяконов) сватать его дочь. Они встречаются в кабачке. Лейзер Вольф заказывал водку, а Тевье приходит на эту встречу, думая, что мясник хочет купить у него корову. Это сцена, достойная отдельного выступления в концерте, реплики просто потрясающие. Лейзер стеснительный, никак не может завязать разговор про дочку, и все про англо-бурскую войну начинает:

- Выпьем!

- За что выпьем?

- За англо-бурскую войну!

Выпили.

- Ну что?

Тевье ждет, когда начнет разговор мясник.

- Давай еще выпьем!

- Опять за англо-бурскую войну?!

Потом все же начинает разговор мясник:

- Тевье, ты ведь знаешь, я ведь ночью ложусь, а утром встаю, и у меня вся подушка мокрая…

И вдруг Тевье говорит:

- Ну?! Ну и чем тут может помочь моя корова?!

Мясник думает, что он про дочку говорит и возмущенно вскрикивает:

- Вы называете ее коровой?!

На что Тевье совершенно разумно отвечает:

- Ну, а как я ее должен называть?!

В зале хохот…

Но эту сцену завязывает Менахем-Мендл, сват (Александр Петрович Истратьков).

Мясник бежит к свату и говорит:

- Слушай, он называет ее коровой!

Никогда не попадающий впросак и не унывающий Менахем сразу находит выход из положения и спрашивает:

- Так, сколько выпили?

- Две рюмки!

- Надо взять еще бутылку!

Лейзер возвращается, говорит:

- Разговор у нас не получается, давайте еще бутылочку!

Сцена продолжается, вдруг выбегает сват:

- Я сам помогу!

Достает фотокарточку Лейзера, протягивает Тевье:

- Тевье, вот фотокарточка, возьмите!

- Зачем?

- Отдайте Ей!

Тевье отвечает:

- Зачем ей фотокарточка Лейзера?! У нее же молоко скиснет!

Тут оба в шоке…

Вот классический прием комического: когда двое говорят о разном. Но эта сцена просто концертная.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

С другими дочками тоже происходит много забавных моментов в первом акте. Одна из них начинает заниматься французским языком и с учителем у нее начинается любовь.

Но первый акт заканчивается еврейским погромом. И далее начинаются драматические события с арестом Перчика, его ссылкой в Сибирь, а следом - и дочки Тевье. И постепенно все дочки разбегаются: одна уехала, другая вышла за муж за православного, что тоже быо большой трагедией для религиозного отца.

Но евреи ко всем бедам относятся с юмором. Еврейский погром происходит, когда Тевье выдает дочку замуж. И погромщики пришли прямо на свадьбу. Особого разбоя тоже не было, причем, погромщики у Горина также смешные - они не знают, что им делать :) Одна темная личность подбивает их на конфликт, а они пришли, по-соседски практически. Их спрашивают:

- Что вы хотели?

- Да мы вас, жидов…

- Да ведь мы ж вам всегда помогали!

- Ну, не знаю тогда…

- В чем мы тогда провинились?

- Да Христа вы распяли. Ах вы!

И бросил тарелочку на пол

А в конце Тевье говорит фотографу:

- Ну давай, снимай в свою дырочку!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мы там танцевали еврейские танцы, пытались петь еврейские песни, пытались, потому что никто не знал языка… кроме Гурфинкеля.

Фото Александра Мищенко

© 2008 Красноярский драматический театр им. Пушкина.